120 лет исполнилось со дня рождения Нины Демме, рожденной и похороненной в Костроме, а ставшей знаменитой на весь мир благодаря своим арктическим походам.
Биография костромички Нины Петровны Демме вполне бы смогла стать основой для увлекательного романа или сценария кинофильма.
«Незаконная» дочь батрачки Рябцевой и садовода Демме, — будущая полярница с раннего детства отличалась большой живостью характера, пылкой фантазией и сильной тягой к учению». Так журнал «Работница» писал о нашей землячке в 1930 году.
Советская пресса слукавила чуток, формируя нужный образ первой женщины-полярницы-пролетарки. В реальности ее мама, Мария Рябцева, была из семьи зажиточных крестьян. Отец – обрусевший немец Людвиг Демме успешно вел торговлю недешевыми товарами – велосипедами да швейными машинками. И был известен в Костроме не как садовод, а, скорее, как увлеченный голубятник.
Это была нетипичная для патриархальной Костромы семья. Супруги, родившие троих детей, были не венчаны, так как отец был католик. Однако глава семьи был не против крещения сына и двух дочерей по православным традициям. И отчество – Петровна – Нина получила от своего крестного.
Росла сорванцом. С малолетства любила приключения и походы по загородным окрестностям. Во время одной из лыжных прогулок неудачно упала и рассекла себе губу, за что сверстницы прозвали её «Индя-рваная губа». При этом «крестьянская девица» успешно училась в образцовой школе, а позже была принята в дворянскую гимназию.
Революцию гимназистка Нина встретила с восторгом. Даже заявилась однажды в гимназию в неподобающем виде – подпоясанная широким мужским ремнем, словно солдат. Уже в 16-летнем возрасте он вошла в состав губкома свежесозданного комсомола. И далее активно продвигалась по линии политпросвещения – занималась пролетаризацией, как тогда говорили. Была командирована для пропагандистской работы на Южный Урал – девушка вела агитацию среди солдат-дезертиров и рабочих заводов. Перспективную комсомолку отправили на учебу в Москву, где ей довелось даже лично увидеться с Лениным. Однако сама Нина грезила путешествиями и свою профессиональную карьеру сознательно решила строить на ниве естествознания – закончила Ленинградский географический институт.
Освоение Арктики в конце 20-х и начале 30-х годов в молодой Советской России было овеяно романтикой сродни освоению космоса в 50-х. Страшно, но увлекательно. И в первых рядах советских героев-полярников заняла свое место наша землячка Нина Демме. В первую для себя арктическую экспедицию в 1929 году она в качестве молодого специалиста-биолога отправилась под руководством самого Отто Шмидта на ледоколе «Седов», который установил тогда рекорд свободного плавания в полярных льдах.
Уже через год о ней писали газеты всего мира, как о первой женщине-полярнице – Нина Петровна отправилась на зимовку в группе 11 закаленных опытных мужчин на Землю Франца-Иосифа. Начальником станции был её муж Иван Иванов, участвовавший в знаменитом походе Красина по поиску Нобиле в 1928-м.
«За рубежом, – писала Демме, – считали такой эксперимент рискованным, выдумывали всякие небылицы, создавали из этого сенсацию, а нам некогда было думать о необычности нашей зимовки, и вся шумиха, поднятая вокруг нас, только раздражала. Мы жили обычной жизнью советских людей, порой забывая, что на нас «смотрит мир».
Фото из архива семьи Водзинских
А еще через год Нина Демме уже отправилась на новую зимовку на архипелаг Северная Земля в качестве начальника экспедиции. Ей предстояло провести год с тремя мужчинами на острове с милым названием Домашний. Однако получилось так, что из-за ледовой обстановки зимовщиков не удалось забрать, как планировалось, и они были вынуждены остаться в абсолютно безлюдных местах ещё на один год. Штормами унесло часть топлива и продовольствия. Один из участников зимовки скончался от цинги и недоедания. Эвакуировать людей удалось самолетом.
«Товарищ Рябцева-Демме – замечательный тип новой женщины революционной эпохи, соединяющей глубокую научную проницательность с неутомимой энергией революционера, практическую жизненную сметку пролетарки с тонким анализом ученого теоретика-географа». Так восторженно писала о нашей землячке советская пресса.
Впоследствии Нина Петровна стремилась работать в одиночку. «Рисковать так только собой» – писала она. Несколько лет она занималась организацией гагачьего хозяйства. Промысел ценного пуха представлял государственный интерес как валютного товара. В годы войны выполняла хозяйственные задания по заготовке яиц, мяса и шкурок кайры на Новой Земле, проводила эксперименты по высушиванию в порошок яиц этой северной птицы. За годы работы на Крайнем Севере она прошла, подчас в одиночку, тысячи километров арктической пустыни – на лодке, на лыжах, на собачьей упряжке или просто пешком…
Нина Демме защитила диссертацию и получила ученую степень кандидата биологических наук. Преподавала в ЛГУ. Но в питерской коммуналке ей было тесно. Она занималась изучением гаги в Кандалашском заповеднике, создавала зверофермы в Сибири, где разводили ценных серебристо-черных лисиц, норок и голубых песцов.
Бескомпромиссная и противоречивая Демме стала даже героиней учебного пособия по психоанализу, её биографию использовали для проработки методики личностного тестирования по методу психиатра Леопольда Сонди.
Последние два десятка – пенсионных – лет своей жизни Нина Петровна провела на юге, компенсируя тот недостаток тепла, который испытала в молодые годы. Причем поселилась она в диковатых местах на Черном море между Сочи и Туапсе. Место называлось не то Змеиные засеки, не то Змеиные припеки. Своих детей у нее не было, хоть она и была четырежды замужем. Однако в ее черноморском доме редко было безлюдно. Нина Петровна приветливо принимала в гости многочисленных друзей и родных. Она никогда не теряла связи с Костромой, где оставались жить ее близкие. В 30-е годы Нина Демме спасала семью от испанки – приехала в Кострому, когда тут была страшная эпидемия, хлопотала по дому, обрабатывала помещения. В войну присылала родным рыбий жир, который помог им выжить. И землю рядом со своим черноморским домом она засадили «именными» кипарисами и пальмами – в честь своих близких и родных.
Фото: Зинаида Николаева
После смерти в 1977 году прах Нины Петровны после кремации в Питере был привезен в Кострому. Здесь, на Родине, ее отпели, хоть она и не была верующим человеком, и похоронили на кладбище на улице Костромской. В тот день был лютый мороз, как в Заполярье. Власти к похоронам знаменитой полярницы отнеслись тоже прохладно – её слава к тому времени уже угасла. Родные просили помочь с приобретением мрамора, но в горисполкоме им отказали.
Несколько десятилетий о полярнице почти не вспоминалось. Её имя вновь зазвучало пять лет назад благодаря большому краеведческому очерку «Арктическая повесть Нины Демме» костромской журналистки Зинаиды Николаевой. История жизни удивительной женщин разошлась по Интернету. И нашла неожиданное продолжение. Два года назад именем Нины Демме в Москве была названа женская команда по футболу. Её создали жительницы района Свиблово. Многие улицы здесь, на Северо-востоке столицы, имеют «северные» названия – есть, например, улица Полярная и Студеный проезд. А также носят имена исследователей Севера: Берингов проезд, проезд Амундсена, улица Дежнева. Но совсем нет упоминания исследователей-женщин. И когда жительницы района собрали свою футбольную команду, у них родилась мысль поправить такое «неравенство». Они нашли историю Нины Демме и, ни капли не сомневаясь, дали команде имя этой отважной женщины.
Год назад представительницы столичной команды даже специально навестили Кострому, чтобы побывать на могиле Нины Демме.
» Именем костромской полярницы назвали футбольную команду в Москве